Святослав. Болгария - Страница 126

126

«Но сегодня никак не идёт работа, в голове шум и тяжесть, уж не захворал ли? Надобно выйти на свежий воздух», – решил Добросвет.

Ступив за порог, он несколько раз глубоко вдохнул лесной живительный аромат, насыщая им, будто божественной сурьей, каждую клеточку тела, а затем неторопливо зашагал к кринице, чтобы живая вода помогла смыть душевную боль и усталость.

Шепча про себя молитву-обращение к Воде, обострённым чувством уловил тёплое дуновение Стрибога, что едва коснулось левой щеки, волхв замер, весь уйдя в ощущения. Всё вокруг будто растворилось в этом неповторимом чувстве, которое приходит к обычному человеку, может, только раз в жизни, и лишь волхвы годами долгих трудов научаются входить в поток времени, как купающийся входит в реку. Вот ещё одно усилие-расслабление, и незримое течение повлекло и завертело. Прозрачность родника исчезла, вода будто уплотнилась, подёрнулась серебряной плёнкой, и из глубины стали проступать, обретая чёткость, синие тени. Шум, звон и смертное рычание битвы оглушило и разом обступило волхва. Искажённые победным кличем лица, переполненные болью очи, реки крови, пыль, натиск, лязг и звон булата разом ворвались в мозг.

В этом месиве смерти Добросвет сразу узрел Святослава. С горсткой сотоварищей он отбивался от наседавших со всех сторон печенегов. Князь рубился отчаянно, мастерски, но чувствовалось, что силы его убывают. На краткий миг будто невидимая нить соединила души волхва и князя. Добросвет ощутил нечеловеческую усталость Святослава от ноши, что стала непосильной после бесконечных потерь родных и близких ему людей, и только одно последнее желание билось в разгорячённом схваткой мозгу – желание достойной смерти с мечом в руке, при полной памяти и силе, лицом к лицу с сильным противником. Не быть раненым и не испытать позора пленения. Смерти, достойной воина, – вот всё, чего жаждал в этот миг Святослав!

Душа волхва рванулась навстречу, оставила тело и мгновенно неслышной и невидимой устремилась к месту последней схватки друга. И не мог понять рассвирепевший Куря, почему лучшие его воины не могут взять живым князя урусов, отчего брошенный ловкой рукою аркан, будто соскользнув с невидимой преграды, опять падает мимо. А когда были убиты последние воины, верный юный стременной и полутемник Збимир, князь урусов в своём стремительном беге вдруг покачнулся, запрокинулся назад и стал сползать с седла, получив смертельный удар от кого-то из печенежских воинов.

– Дякую, брат! Благодарю! – пронеслось в голове волхва, и чёрное покрывало лёгким безвременьем накрыло его.

Добросвет медленно возвращался в своё тело. Оно лежало распростёртым поперёк небольшого ручейка, что вытекал из криницы. Холодная вода, омывая грудь, помогала быстрее прийти в себя. Наконец, с трудом превозмогая слабость в дрожащих руках и ногах, он смог подняться вначале на колени, стянуть мокрую рубаху, умыться чистой водой из криницы. Потом встать и на качающихся, предательски подгибающихся ногах медленно, стараясь не оступиться в сгущающихся сумерках, добрести до избушки.

Неужели он, потеряв сознание у источника, провалялся там весь день? А Святослав и его последняя битва – это больной бред или волховское прозрение?

Добросвет с трудом отыскал в почти погасшем очаге уголёк, от которого разжёг огонь. При его свете добавил в плошку масла, зажёг её и поставил на стол. Старый нож с костяной рукоятью лежал на прежнем месте. Что-то привлекло внимание волхва. Добросвет взял нож в руку и с удивлением заметил на лезвии несколько бурых пятен, похожих на ржавчину или засохшую кровь.

Лета 6483 (974)

– Вот, отче, приготовил всё, как ты велел: пергамент подровнял и чернила развёл, перья гусиные навострил, погляди, ладно ли будет? – С этими словами юный отрок годов десяти обмакнул перо в глиняную чернильницу и старательно вывел на кусочке пергамента слегка угловатую буквицу.

– Эге, брат, так ты скоро краше меня писать будешь, и тогда мы с тобой вдвое больше написать сможем, – с серьёзным видом сказал Добросвет, привычно и сноровисто сотворяя в левом верхнем углу буквицу, похожую на сказочного змия с раскрытой пастью.

Отрок глядел через плечо учителя с восторженным любопытством в больших голубых глазах. Он заворожённо следил, как из-под пера, легко скользящего по поверхности пергамента, будто сами собой рождаются красивые и стройные, ровно дружинники в боевом строю, чаровные знаки. Это и впрямь походило на истинное волшебство.

Дописав лист, Добросвет пробежал его взглядом и обратился к отроку:

– Послушай-ка, что получилось.

Он с выражением прочёл написанное, затем вопросительно взглянул на мальца.

– Лепо, отче, послушны тебе чаровные знаки, мне никогда так не научиться! – Глаза отрока влажно заблестели восторгом и одновременно грустью. Ещё не всё понимая из прочитанного, он чистотой и открытостью детской души глубоко почувствовал суть и важность того, что сотворял Добросвет.

– Ты верно понял, Мысёнок, – писание есть чародейство, и передать его просто, как хлебную краюху, нельзя. Чародейство требует сильной души, а сильной душу только вольный труд делает. Будешь ежечасно трудиться над своею душой, как повелевают нам светлые боги, станет она могучей и сильной, большие и малые волшебства творить сможет. А кто не живёт по законам Прави, не то что чародейства, жизни собственной создать не сумеет. Пустоцветом становится она для такого человека и для Рода его. И когда придёт срок уйти из этой жизни, не останется после него ни славы, ни памяти, ни книг мудрых, ни дел добрых… С чем ему отправиться в Ирий? Как предстать перед богами и пращурами? И с чем возвращаться обратно? Ведь душа, обретши новое тело, продолжает трудиться над тем, с чем ушла. – Волхв замолчал на мгновение, задумчиво погладил льняные непокорные вихры на голове отрока, поглядел в огромные и чистые очи и закончил совсем тихо: – Всегда помни, Мысёнок, что ты славянин, русич, сын и внук божеский, и негоже тебе ошибки, глупости, а паче всего лень свою на отцов и дедов вешать, бесплатных благ у них вымаливать. Боги всё нам дали – силу, ум, здравие, только трудиться надобно! Телом, разумом и душой. Помни об этом всегда, с детства до самого смертного часа. Сумеешь потрудиться как следует – и любое дело, в том числе и чародейство, тебе будет под силу! Так-то… А теперь послушай ещё…

126