Святослав. Болгария - Страница 2

– Жаль, столько прошли уже, и время удачное! – поддержал темник Боскид.

– Ладно, ночуем, как решили, а утром снимаемся в обратную дорогу, не вышло в Болгарии погостить, придётся к вятичам на блины нагрянуть, – с горькой усмешкой молвил князь.

Однако утром, едва собралась дружина после утренней молитвы, как охоронцы привели троих русинов с Карпатских гор.

– Вот, утром переплыли с того берега, – докладывал старший из дозорных, – рекут, что к тебе, княже, шли, в Киев, да не чаяли, что богам будет угодно встретить тебя здесь.

– Что ж за дни нынче, посланец за посланцем, что тебе в полюдье на погосте, а не в походе воинском, – проворчал князь, однако приказал привести карпатцев.

Старик в круглой расшитой шапке, отороченной мехом, в коротком козьем кожушке без рукавов поверх расшитой рубахи, в конопляных портах и мягких постолах вышел вперёд, низко поклонившись князю.

– Пресветлый князь Киевский, – заговорил старик сильным с хрипотцой голосом, – русины, а это гуцулы, лемки, бойки, долиняне и другие народы, – рёк он настолько быстрой речью, что Святославу с трудом удавалось понять посланца, – просят тебя, могучий князь, взять нашу землю Карпатскую – колыбель Руси древней – под свою крепкую руку, потому как нет у нас более сил терпеть разор и грабежи, что чинят бессердечные угры. Вы, люди киевские, – продолжал старец, – не знаете труда подневольного. А мы тут, – он кивнул на спутников, – с малолетства от рабства страдаем, и бьют нас кнутами нещадно! Вот, гляди!

Старик оголил спину и повернулся.

Все увидели множественные рубцы от ударов бичами.

– Это ещё что, – добавил, оправив рубаху, старик, – иных людей мучители до смерти забивают. А лепших жён и дев наших себе в жёны берут либо продают в чужедальние земли. И горы наши Карпатские теперь уже Угорскими называются. Коли не внемлешь просьбам нашим, то загинем все, как есть, от мала до велика. Кто в сече падёт, а кто в полоне страшном окажется, одно другого не лепше. – Старик снова глубоко поклонился, а за ним и двое других ходоков помоложе.

Святослав задумался, поглаживая длинные усы и наморщив чело. Наконец что-то решил про себя.

– Боскид, – остановил князь взор на одном из верных начальников, – тебя с тьмой отправляю в Карпаты, пора Буковине и Карпатской Руси к земле Киевской приложиться. Слыхали слово моё княжеское, почтенные посланцы? – обратился Святослав к русинам. – Отныне земля ваша под защитой Киева, а посему вы сейчас отправитесь обратно с моим воеводой Боскидом, и он «договорится» с уграми, чтоб они более землю древнюю Карпатскую не разоряли.

Дав распоряжения, князь кивнул темнику и отошёл с ним сторону.

– Боскид, освободишь русинов, только самих угров хорошо бы в союзники взять, поскольку у нас есть общая цель – Болгария. И коли болгары себе хазар да касогов в помощники взяли, отчего нам не взять угров? Только помни, мадьяры – воины жестокие и отчаянные, они лишь силу понимают и уважают. Потому действуй силой, но с умом, понятно? Я не зря наделил тебя чином воеводы. Вот тебе перстень, договор от моего имени сладишь, а я к вятичам торопиться должен, – молвил князь, снимая с перста малую княжескую печатку с изображением на ней сокола – древнего знака рарожичей.

Лик Боскида стал озабоченным, он согласно кивнул и лишь молвил кратко:

– Разумею, княже, сделаю, как велишь…

– Ну, будь здрав, карпатский воевода, пусть Перун хранит тебя и даст победу лёгкую! Да, и изведывательскую сотню возьмёшь, тебе она нужнее, – заключил князь.

Они обнялись и вскочили на коней, отдавая приказания своим тысяцким.

* * *

Прекрасны Карпатские горы, чудны их многотравные полонины, могуч и строен карпатский лес! Стоит он, как гребень частый, дерево к дереву, выше облака ходячего, ниже солнца стоячего. И царствует в нём бог Лесич с зеленокосыми Леснянками. А те Леснянки на ветвях сидят-качаются, из Папороть-цвета венки плетут, цветами волосы завивают и смеются, веселятся, друг дружку окликают-аукают. А потом начинают плясать, хороводы водить, петь и тем дивным пением случайных путников привораживать.

Шёл воевода Боскид с дружиной к горам Карпатским. Степи сменялись полями, пашни сменялись рощами. Потом пошли леса густые и тёмные – буковые да хвойные. Карпатские посланцы указывали, где лепше всего пройти коннице. Старший из них русин Зорян неожиданно для своих лет оказался на редкость выносливым и ничуть не уступал более молодым спутникам. Шли по неведомым местам сторожко, опасаясь наскочить на отряды мадьяр. Боскид выслал вперёд самых опытных следопытов. Как-то они привели к воеводе испуганного русоволосого отрока годов десяти в вышитой гуцульской душегрейке.

– Мы с вуйко и братьями овец пасли на склонах, да мадьяры наскочили. Вуйко мне приказал бежать и толкнул в кусты у самого склона. Я кубарем скатился и лощиной побежал… вот… что с родными теперь сталось, не ведаю… – со слезами на очах закончил сбивчивый рассказ юный горец.

– Немедля воев своих пошли по следу угров, – сверкнув очами, приказал начальнику изведывательской сотни воевода. – После пастбища они непременно в селение наведаются, ежели их числом немного – уничтожьте, чтоб ни один не ушёл, иначе остальных упредят.

Сотник лишь кивнул, тут же крепкой рукою легко подхватил мальца и посадил впереди себя на коня.

– Двоих непременно живыми возьми! – крикнул вдогонку сотнику Боскид.

К обеду сотник доложил, что за одной из гор в долине стоит великое войско мадьяр-угров с конями, припасами, жёнами и детьми.