Святослав. Болгария - Страница 55

– Они уже готовы выехать, великий император, – склонил голову в поклоне Агриппулус, – сопровождающие надёжны, главным среди них будет старший стратигос Каридис, это самый опытный из моих людей.

Цимисхес усмехнулся, довольный расторопностью начальника Тайной стражи, но тут же, снова став холодным и суровым, бросил:

– Против Каридиса твоего не возражаю, пусть едет, но будет лучше, если посланцев возглавит епископ Эротик, у него давние связи со знатными мисянами. Надо сделать так, чтобы остатки войска скифского варвара поскорее убрались оттуда. Я не покойный Фока, мне их помощь более не нужна, с мадьярами я справлюсь сам.

– Если на то будет твоя императорская воля, – чуть дрогнувшим голосом отвечал Агриппулус, – полтора года тому назад я уговорил самых знатных мисян отправить в Империю своих дочерей для смотрин: надлежало выбрать, кого из дев обручить с наследниками престола Константином и Василием. Благодаря этому теперь будет легче выполнить задуманное, ведь они до сих пор здесь, обучаются манерам, достойным их знатных родов.

– Хорошо, поторопись, пока Русский Барс занят в своём Киеффе, – кратко ответил венценосец, и начальник Тайной службы поклонился, ожидая разрешения удалиться. – Знаешь, Викентий, тебе тоже не помешает духовная помощь святой церкви, поэтому отныне будешь под покровительством епископа Феофила, ты должен посвящать его во все тайные дела, иди!

Копыта коней мерно цокали по древним булыжникам старой римской дороги, приближаясь к границе Мисии. С Гемских гор в лицо дул пронзительный северный ветер, всегда приносивший в это время холод, а иногда даже снег. Придерживая рукой меховую шапку, Каридис то и дело внимательно поглядывал вокруг, хотя наследников усопшего царя Петра сопровождали полтысячи всадников охраны и десяток его подчинённых из Тайной стражи. По этой дороге ступали ещё непобедимые легионы Рима, а потом кто только не шагал и не скакал по древним камням: и ромейские тагмы, и бесчисленные купеческие караваны, и грозные варвары разных племён и народов. Сколько здесь их прошло в поисках денег, славы, побед. Только для многих это была дорога в мир иной. Теперь древний путь снова ведёт его, старшего стратигоса Каридиса, навстречу тому, для кого он стал зловещей тенью. Как распорядятся высшие силы в этот раз, кто в этом поединке станет победителем? «Кажется, после встречи со старым трапезитом Никандросом что-то изменилось в душе, или что там вместо неё у людей моего ремесла, – на философию потянуло. А может, это просто годы?» – задавал себе вопросы под мерный ход коня старший стратигос, плотнее запахивая длиннополую варварскую тёплую одежду. Он встряхнулся, прогоняя ненужные мысли. Всё, прочь посторонние воспоминания, как говаривал его наставник: трапезиту дорога даётся для того, чтобы обдумать грядущие действия до самых незначительных мелочей.

«Итак, коронацией нового царя мисян займутся епископы, – стратигос искоса бросил взгляд на богатую кибитку Никифора Эротика, в которой, кроме него, ехали ещё двое высокопоставленных церковников, – а вот за „уговоры“ мисянской знати нужно взяться самому. Чтобы заставить болгарскую верхушку выступить против Русского Барса, нужен большой опыт и тонкое чутьё разведки. Хотя зимнее время для войны неудачное, но тем неожиданней для скифов будет нападение. Спасибо Алексису, он хорошо исполнил своё дело и помог задержать грозного Сффентослафа в Киеффе. Теперь его, Каридиса, очередь сделать свою часть труднейшей, можно сказать, дьявольской работы: чтобы поднять мисян против россов, придётся угрожать, обманывать, подкупать, а самое главное – „напомнить“ болгарской знати, что они должны делать, если хотят увидеть своих дочерей-заложниц живыми и невредимыми. В первую очередь нужно выбить россов из их Переяслаффца, а потом и вообще из Мисии. – Трапезит снова повернул лик против холодного ветра и бросил недобрый взгляд в сторону кибитки священнослужителей. – Опять мы будем делать всю грязную работу, а епископы пожинать лавры и получать золото за свою „тяжёлую, но так необходимую Империи“ деятельность. А случись какая оплошность, они тут же всё свалят на трапезитов. При Фоке всё было иначе: каждый занимался своим делом, никто не смел лезть в дела армии, а тем паче разведки, – с горечью думал старший стратигос, привычно покачиваясь в седле. – А теперь даже Викентий Агриппулус должен во всём отчитываться епископу Феофилу… Если так пойдёт и дальше, то мы станем в руках церковников чем-то вроде армейских синодиков, которые только и умеют, что похищать пленных из лагеря неприятеля, а уж разбираются с ними другие. Для этого достаточно грубой силы, хорошего владения ножом и быстрых ног, особенно когда по пятам идёт вражеская погоня…»

Как всякий трапезит высокого ранга, Каридис считал своё ремесло настоящим искусством, требующим ума, таланта перевоплощения, необычайно обострённого чутья и крепкой воли. Сейчас, в Мисии, ему придётся использовать все свои умения.

В болгарском Переяславце зима была маломорозной и заканчивалась гораздо раньше, чем в Киеве. Уже в конце лютеня почти сошёл снег, вскрылся тонкий лёд на Дунае, и могучая река понесла свои воды в море. Говорят, именно обитавшие тут некогда кельты назвали реку Данувиус, что значит «быстрая вода», а русы называли её Истра – «стремительная».

Зворыке в эту ночь не спалось, что-то разболелась его шуйца, будто она до сих пор была при нём.

«Дурной знак, – думал воевода, потирая десницей культю. – Может, на перемену погоды, буря приближается или ещё что подобное». Он слышал, как за бревенчатыми стенами избы начинает завывать ветер, как издали застучали, приближаясь, копыта коня. Затем послышался приглушённый разговор у крыльца, а ещё через несколько мгновений в дверном проёме показалась знакомая стать стременного с византийским подсвечником в руке, а следом кошачьей походкой вошёл Ворон.